Я ни на минуту не забывала, что у меня есть обязанность поддерживать порядок в зале и собирать оплату. Казалось бы, чего проще — «взять» «особу» на выходе сегодня, разобраться с деньгами, зафиксировать всё в списках и завтра препроводить эту «даму» к её месту. Всё честно и справедливо. Пусть паразиты нас боятся, а не мы их! Так ведь, нет!

В действительности произошло следующее — «особа», скорее всего, что-то почувствовала, потому что вскочила и побежала из зала за несколько минут до окончания, когда Николай Викторович ещё говорил. Мы все как-то потерянно переглядываемся. Все мы выглядим «не очень».
Мужчина, который дальше всех сидел от этой «особы», даёт нам «практический» совет на завтра в том смысле, что «для «таких» значимым будет являться сумка, стоящая на сиденье, «они к сумкам относятся уважительно». Получается, с каким-то непонятным чувством, чуть ли не с чувством вины мы обговариваем, что сможем сделать, если завтра она опять явится на это (не своё!) место.
Ну, как же в нас «вдолбилось» и «вьелось» «христианско-восточно-эзотерическое», а на самом деле, специально навязанное паразитами: что надо «принять этого человека и простить его. Послать ему любовь и благодарность!».

(Чувство вины у нас, у русских, я так полагаю, как раз и исходит из реальной, абсолютно нор-мальной невозможности здоровой психики полюбить неприятное, отталкивающее существо. Нам тысячу лет внушают, что мы плохие, поскольку не можем «принять» ложь, «принять» ситуацию, которую принимать в принципе, не должны!)

Как сейчас и происходит. Вместо того, чтобы драться, в данном случае — твёрдо, последовательно и справедливо отстаивая свою позицию, ты занимаешь какую-то нелепую, «оправдывающуюся» оборону!
Сколько раз нам Н.В. говорил, что нельзя любить «всех и вся», что «всех любить» — это фаль-шивая позиция. Н.В. шутит, но шутит голосом «всерьёз» — не будем же мы на самом деле любить пожирающую нас пиранью.

А христианство предлагает именно это — дали по щеке — подставь другую, выдрали кусок, подожди, может, ещё выдерут. А если ты так не делаешь, то «духовным существом» не являешься. Хуже того, такой-сякой, врага своего, уничтожающего тебя, не любишь!

Как же нам всем, кто не просто «ждёт перемен», а тем, кто готов всеми силами эти перемены производить, как же нам надо помнить сказанное далее и тоже не впервые:
«Я не должен ненавидеть своего врага, но не должен его и любить! А должен к врагу относиться, как к врагу… Если он пришёл с оружием, я должен его остановить!»

Я еду домой. По дороге замечаю, что моё здоровье, вроде бы, стабилизировавшееся во время лечебного сеанса Николая Викторовича, опять быстро начинает ухудшаться. В квартиру я вхожу уже «на пределе». Собственно, вот тут и началось «веселье».

Описывать это ужасное состояние во всех подробностях, подбирать точно слова — это значит, опять входить в это «поле». А этого делать не хочется, да и не нужно, наверное. В общих чертах, это происходило так: помимо того, что было в зале, щитовидка немеет, и её холодит. Одновременно, она «горит», как будто её отрывают. Удавка…
Могу только повториться, что я испробовала все известные и доступные мне способы защиты, предприняла многократные попытки избавиться от этих, действительно очень неприятных, тяжёлых чувствований и «висящего» «жабьего» образа.

Несколько раз попыталась настроиться на прекрасные ощущения лечебных сеансов Николая Викторовича — безрезультатно. «Удавка» сжималась всё больше, щитовидка горела, в голове начал-ся просто гул. Я сделала несколько попыток хоть как-то «практически разрулить» ситуацию.
Сейчас уже можно посмеяться — самой «действенной» в тот момент и в таком положении пока-залась мысль о вызове «Скорой». Остановило меня ироничное понимание действительного трагизма происходящего.

Да, я «попалась», да, я срезонировала на определённые частоты, и меня «зацепили». Понятно, что произошло что-то ещё, чего я пока не понимаю, но, собственно, за этим пониманием я и обратилась в своё время к работам Николая Викторовича, именно из-за того, что очень многое мне непонятно до сих пор, я и ждала с таким нетерпением обучающий семинар.

Одновременно с этим, мне прекрасно известны случаи скоротечных, обвально протекающих заболеваний со смертельным исходом, где «современная медицина оказалась абсолютно бессиль-ной».
Отслеживая, как быстро развиваются симптомы, учитывая, что лечебный сеанс Н.В. в данном случае просто «куда-то провалился», беспокоиться мне «было о чём». Сможет ли мне помочь «Скорая» в такой ситуации? И какие симптомы надо заявить, чтобы она ко мне приехала?

«Пометавшись» по квартире, осознавая, что до завтрашнего семинарского занятия я могу просто «не дотянуть», что спать ложиться никак нельзя — дело может закончиться совсем плохо, я «сломалась» на письмо Николаю Викторовичу с просьбой о помощи.

«Укрепляло» меня в моих намерениях ещё и осознание того факта, что «пострадала» не я одна, все мы при расставании были какие-то потерянные, «пятнами», «сами не свои». Я кратко описала происходящее со мной, возможные причины (как я их тогда понимала) и, как смогла, описала наше местоположение в зале, четырёх «пострадавших» и «особу», с которой всё было связано.
Отправив письмо, я села, устроившись «понадёжнее» чтобы не заснуть. Не стесняясь, скажу, что такие тяжёлые моменты в моей жизни были не каждый день. И я понимала, что Николай Викторович может не прочитать моё письмо до завтрашнего семинарского занятия. А мне просто необходимо до него дожить и дойти.

Я не засекала времени по часам, но вдруг я поняла, что моё состояние очень быстро улучшается — освобождается шея, слабеет «жжение и холод» в щитовидке, уравновешивается дыхание. «Очищается» голова, уходит пульсирующий, набегающий шум, замедляется сердцебиение, «отпускаются» окаменевшие плечи. Всё это происходит за считанные минуты! Быстро. Очень быстро.
Я не сразу поверила этим спасительным ощущениям, наверное, заоглядывалась, как-то зашевелилась для проверки, как-то сместилась глазами, и вдруг увидела картину, свою прежнюю «картину», но «это жабное существо» «пошло»!

Впервые за весь этот вечер, который показался мне о-ч-ень долгим, образ, не менявшийся вообще никак, изменился. Причём, поняла я это не потому, что непрерывно его наблюдала. А просто, «вдруг».
Движение глазами, и ты видишь, «деликатно говоря, спину» и бок уходящего существа, потому, что оно «пошло». Медленно, не спеша, при всей его «безэмоциональности», отразив «как-то» всем телом недовольство и некое сожаление.

Оно не запрыгало, как лягушка, а пошло, выдвигая по очереди — выбрасывая — вперёд мощные задние лапы, переваливаясь всей «тушей» из стороны в сторону. Не очень-то спеша, между прочим! Несколько раз оглянулось, оценивая, надо ли всё-таки уходить… А потом стало удаляться, уменьшаясь в размерах… У-ф-ф-ф... Да… Уж.

Николая Викторовича я благодарила сильно.

Думаете, после пережитого я сразу «упала в кровать»? Вот уж нет! Я передвинулась с «места спасения» и, продолжая мысленно благодарить Н.В., одновременно пыталась понять, что такого необычного, «вертящегося на языке» было в этом «образе»? Почему это даже «уходящее» существо было всё-таки «на картине»?
Если картины «тебе показывают», то это, наверное «кому-нибудь нужно». Кому? Тогда ответ на свой вопрос я найти не смогла.

На следующий день, опять приехав в зал намного раньше, я сделала следующее: спросила о самочувствии своего «коллегу» — участника Движения. Он сказал, что сначала было «не очень», потом стало лучше, а сегодня он понимает, что очень «простыл», и сейчас у него симптомы «сильной простуды».

Таких, как он принято называть «зда-а-ровый мужик» (тем не менее, и для него борьба не прошла «даром»). Я предупредила его, чтобы был внимателен на «входе» в зал к вчерашней «особе», а я постараюсь «увидеться» с ней на своём рабочем месте. Я разложила по стульям принесённые сумки. И я не смогла «отловить» «её» в ходе регистрации, а мой «коллега» пропустил её в зал непосредственно — не увидел.
Когда началось занятие, наши сумки были на месте, а семейная пара с радостными улыбками и облегчением сообщила, что «особа» подходила, но, увидев сумки, удалилась. Сколько я ни выглядывала в зале, больше я её так и не увидела. На мои вопросы о здоровье семейная пара ответила: весь вечер было плохо, тяжело, а потом стало лучше. Сейчас — нормально. (Спасибо Николаю Викторовичу снова).

И был третий семинарский день!

Может быть, я неправильно понимаю и опять избыточно «человеколюбствую», но ведь «особе» этой, про которую столько было написано, нужна помощь.

Да уж, «Силы Светлые — Пресветлые!» Как же надо видеть, ощущать, осознавать тех, кто вместе с тобой «проживает и кормится» и совместно с тобой «ходит в люди». Кто одновременно с тобой пребывает во сне и возвращается в утро.

Как же надо уметь «взаимодействовать» с ними и воздействовать на них! Как надо меняться, чтобы эта, пока незримая «компания» «путешествующих» с тобой и «созвучных» тебе «сил, существ и энергий» воспринималась окружающими, как «тепло, покой и радость, защита, свет и сила», исходящие от этого человека. Ведь человек существует и для того, чтобы люди могли ему радоваться. Хотя бы только ради этого стоит менять свой мозг!

2. Островки понимания

Если смотреть на «мои» семинарские события через «призму» прошедших дней, собираются и накапливаются очень интересные наблюдения. Выводы из которых, при всей моей нелюбви к штампам, можно назвать однозначными.

1. Если ты — человек, который хоть раз сместился своим восприятием в другие слои реальности, был «смещён в качественном сознании» , помни, ты — объект для пристального внимания совсем недружественных сил. И эти недружественные силы существуют совсем не для того, чтобы отстранённо тобой «любоваться». Недаром Николай Викторович неустанно в самых разных вариантах говорит и пишет о паразитах, которые сидят на «других уровнях реальности» и «ловят только-только проклюнувшихся».

2. Абсолютно всё, что говорит и пишет Левашов, является правдой. Каждое его написанное (или сказанное) слово имеет строго определённое назначение — его слова надо понимать буквально и помнить, что они обращены непосредственно к тебе.

Это «спящие» могут себе позволить думать, что Левашов говорит «одно и то же». А «просыпающиеся» и «только проклюнувшиеся» должны, просто обязаны в целях самосохранения перечитывать написанные им книги, продумывать его слова и быть предельно критичными.

Мой страшный в своей простоте пример — в первый семинарский день, не сцепив рук, не на сцене, без индивидуальной «Левашовской» работы с моим мозгом, я сместилась в другие слои реальности. Сместилась не на мгновение — я пребывала «и там, и там» около полутора часов. Пребывала достаточно «внятно», чтобы в статье описать увиденное мной «и в слоях», и на сцене.

Несмотря на вполне понятную оторопь, я не просто «всё посмотрела». Я, как могла, постаралась многократно перепроверить наблюдаемое, отследить свои реакции, понять намерения жителей этих слоёв в отношении меня самой и всех присутствующих в зале. (Один «хват» чего только стоил, или «гигантский, из пузырей», с появлением которого произошёл сбой в микрофонах).
Классно, да?

Пожалуйте вам — на следующий день именно на моё место плюхается «торгашка», которая ведёт себя достаточно абсурдно, а я, имея адекватные человеческие реакции, попадаю под всё то, что описано выше. Хорошо было бы, если бы на описанном всё и закончилось! Как бы не так!

По окончании занятий, статья о первом семинарском дне сложилась достаточно легко и быстро. А вот вторая статья «пишется» уже более двух месяцев. Есть много пониманий. Написано более сотни листов. Есть даже нечто, подобное «инструкции» по преобразованию мозга. Описание каждого наблюдения по отдельности читаются интересно, а статья не получается.

Любое упоминание о «жабе» вызывало (и до сих пор вызывает) неприятные ощущения в щитовидной железе. Осознавая, что присутствует определённое препятствие в реализации моих намерений рассказать людям о нашем семинаре, я пыталась «разобраться» с «жабным образом». И, наконец, поняла, буквально увидела, как несколько мелких «человекоподобных» изо всех сил тащат эту картину, «выставляют» её мне.
Мне удалось даже несколько раз «долбануть» это изображение так, что оно повалилось, а «работники» своим видом выразили растерянность. Стало понятно: я «проявила» себя в первый семинарский день, а на второй день меня «поправили» — накинули удавочку. А жабный «образ» — это скорее всего просто вывеска, отвлечение внимания, чтобы я, находясь в семинарских потоках, не смогла рассмотреть тех, кто стоял «за» нападением.

Если бы не своевременное вмешательство Николая Викторовича, дело могло закончиться для меня весьма печально. Недаром он в третий семинарский день, освобождая девушку от присосавшегося к ней паразита, сказал, как будто, специально для меня:
«Подключения такие приводят к тому, что паразиты внедряются в структуры сущности человека и даже входят в физическую ткань. Когда они входят глубоко, на этом месте часто возникает раковая опухоль. Опухоли очень часто являются местами повреждения, вызванными или ударами или внедрением паразитических сущностей… Нужно совершенно по-другому подходить, совершенно по-другому воспринимать, совершенно по-другому действовать… а не привычными методами… Старайтесь не попадаться!».

Мне есть, за что благодарить Николая Викторовича, и есть, о чём думать и над чем работать. Я из принципа продолжила работу над статьёй. Но и «они» не сидели без дела... При каждом подходе к компьютеру «на предмет» моей работы, стала ощущаться специфическая вибрация, очень похожая на то воздействие, которое оказывал Н.В. в зале.

Вроде бы, хорошо, а на самом деле — не очень. И понятно это стало, опять же, после критичного анализа — если вследствие воздействия ты теряешь связность мысли, от кого это воздействие может исходить?

Я стала сопротивляться этому воздействию, и противостояние опять перешло буквально на физический план: отходишь от компьютера — вибрация прекращается. Открываешь компьютер с твёрдым намерением завершить статью в срок — вибрация усиливается, вплоть до того, что ты становишься «мокрой, как мышь» — по всей поверхности тела, каждой клеточкой, а жара нет.
Отъезжаешь на кресле от «компа» — за минуту просыхаешь. И вибрации нет. Двигаешься обратно — оба признака нарастают.

Все мои способы защит мне не помогли. Как-то вслух и твёрдо я сказала — «По-вашему не будет!». Что-то вокруг меня изменилось. Я продолжила работу.

И однажды, когда я, скорее всего, анализировала, что происходило на сцене, я увидела свой мозг. Примерно так, как я видела его в зале, когда Николай Викторович с соответствующей просьбой обратился к «повезунчикам». Только дома я увидела значительно отчётливее.
Я «списала» это на счёт «изменений, которые будут происходить у всех участников семинара» , и продолжила работу.

Однажды, не прикладывая к этому никаких усилий, сидя за «компом», и «складывая расползающиеся фразы» я увидела, что «моих прозрачных «мозг..ов» вокруг моей головы достаточно много, они чуть-чуть повращались по кругу и сами втянулись внутрь головы (Честно, я не знаю, какое подобрать слово, чтобы отразить множественное число увиденного, поскольку это было не изображение мозга и не его образ, это просто мой мозг). Я даже видеть стала лучше. А статья стопорилась.

Я с разных сторон анализировала, чем отличалось моё восприятие мозга дома от всего, увиденного мной ранее. Отличия явные. Мои прозрачные «мозг..и» и цветовые пятна были как бы частью меня, просто я их видела как бы со стороны. Это не были «картины» или изображения. Я опять подумала про семинар, про изменения, которые у нас «будут происходить».

Я решила использовать «свои новые возможности» для противостояния и отпора «друзьям» — как могла, окуталась в более плотный кокон. Появилось доброе, окутывающее тепло, спокойствие. А работа над статьёй «встала» вообще…

Опуская очень многие подробности, обобщая, скажу: моя придирчивость и самоирония помогли мне предпринять правильные шаги. Обидно, конечно, что я оказалась под их воздействием, не смогла защититься.

Ведь я никогда ни о чём «их» не просила — ни на семинаре, ни после. Я просто всеми силами пыталась понять то, что хочет донести до нас Николай Викторович. Я изо всех сил старалась выполнить все его семинарские задания.

«Они» действительно, прекрасно сканируют мозг: однажды, тогда, когда я обдумывала, как лучше скомпоновать семинарский материал о «перестройке» мозга, «они» даже развернули передо мной Даарию! Потрясающее, немыслимое в своей красоте переживание! Длилось почти 3 часа.
Жалко, что оказалось ложью. Но как было «оформлено»! Я могла приближаться к материку с высокой горой по середине, и удаляться. Я абсолютно понимала, чем и внешне, и психологически, и по укладу отличались четыре славянских Рода.

Но вообще-то, в жизни я мечтала увидеть города Даарийцев. А вот их то паразиты «воссоздать» и не смогли. Максимум, на что их хватило — показать стандартные белые стены на горе, каких много осталось по всему миру от средневековья.

У меня добавилось настороженности. Мигом пошли сменяющиеся, размытые образы (сканируют посекундно, «в процессе» — если пойманы на недоверии, меняют тему). Я решила приблизиться, «навести эти образы на резкость» и поняла, что это у меня не получится — очередной сигнал, чтобы насторожиться.

Мне легко получалось приближаться к жителям — воистину прекрасным людям — и ощущать их доброту, поддержку. Читать в их глазах мудрое, провидческое знание, «каково будет нам», сейчас живущим, с отключенными мозгами. А у меня слёзы текли от моего понимания, что предстояло пережить им, моим прекрасным светлым предкам.

Одновременно в голове стучала мысль: почему я не устаю? Николай Викторович многократно подчёркивал, что все, кому он перестроил мозг, могут работать на сцене только благодаря тому, что «находятся в его потоках» — и то это им очень тяжело.

А я без всякой перестройки столько времени не просто наблюдаю, а живу внутри другой реальности, взаимодействую, обмениваюсь пониманием. Когда пошло видение эвакуации с тонущего материка, стало абсолютно понятно, что это почти что кадры из фильма о викингах «И на камнях растут деревья». Примитивно. Полагаю, что каждый, кто окончательно убедился в том, что его «водят за нос», должен испытывать бешенство, а не стыд. Здесь уже не до спокойствия или «отсутствия эмоций».

В общем, я «их» «послала» резко. Ругая их «последними» словами, я громко, отчётливо сказала, что сажусь писать письмо Левашову. Хамский, низкий голос также громко и отчётливо мне ответил: «Ну и дура!».

Тогда я опять вслух сказала, что, может они и правы, но Левашов нам говорил, что за камуфляж полагается «раскрутка сущности до нуля» . В воздухе произошло некое движение и тоненький «мультяшный» голосок хлопотливо и растерянно проговорил: «Ой, а как же теперь?»
Смеётесь? Только по-настоящему умный или очень настрадавшийся «от рождения талантливый» человек может во всей полноте оценить моё мужество в «придании гласности» таких переживаний.
Я просто уверена, что на семинаре присутствовало очень много по-настоящему одарённых людей. Каждый из них мог бы поделиться своим новым пониманием. Но они молчат. Поэтому, если моё описание поможет и поддержит хотя бы одного человека — все мои труды будут не зря!
А «на глупый роток не накинешь платок».

Кстати — большое спасибо паразитам за их хамство — приятно доподлинно знать, что ты не ошиблась в том, с кем именно ты имела дело.

Кстати, хочу ещё обратить внимание дочитавшего до этого места, на следующее: «они», действительно, очень точны. Именно для меня, человека, всеми силами стремящегося понять, запомнить то, что говорит Н.В., любой намёк с «их» стороны о том, что они мне «передают некие знания, о цивилизациях, о космосе…» — не просто пустой звук.

Это резкий, ударный повод насторожиться и отгородиться, вспомнить о защитах. Здесь меня попытались уцепить за мою попытку понять, что же такое на самом деле «генетическая память». Я об этом думаю постоянно. А зацепка их не удалась из-за того, что я каждый момент анализировала, что нового, того, чего я не знаю или раньше не продумывала сама, я сейчас вижу.

И здесь же хочу поделиться ещё одним пониманием. Вы никогда не задумывались, чем может обернуться стандартное: «попроси прощения у обидевшего тебя человека»? Или «если ты заболел, попроси прощения у того, кого ты, возможно, сегодня обидел»?

Могу оказаться не правой, но сейчас я полагаю так: если бы я попросила прощения у «жабы», когда задыхалась дома, скорее всего, удавку мне бы сняли. А канальчик «съёма», незаметный для меня, оставили бы. Съём происходил бы, энергия уходила, я скомпенсировалась бы с помощью других систем организма. И спустя время, я не смогла бы уже связать какое-то возникшее заболевание с происшествием на семинаре

В целом, если опять произвести некое обобщение написанного, получается, мне вроде бы надо менять эпиграф к этой статье на другие слова Николая Викторовича: «Будьте предельно осторожными, будьте предельно внимательными!».

Но я эпиграф менять не буду. Потому, что моя статья именно о том, что мы должны, просто обязаны стать другими. Изменимся мы — изменится наше окружение и не только. «Если каждый человек на своём месте будет делать правильно, то паразитам будет очень сложно манипулировать людьми» . Эти слова Николая Викторовича из первого семинарского дня я взяла эпиграфом к своей первой статье о семинаре.

И в этом смысле у меня есть ещё несколько наблюдений-пониманий.

На третий день семинара Николай Викторович достаточно жёстко говорил о том, что если мы хотим хоть чего-нибудь достичь, избавиться от паразитического манипулирования, то мы должны принять его миропонимание, мировоззрение, знания полностью, целиком.

Это — как алфавит, как грамматика. Нужны все буквы, их нужно знать и использовать все полностью, иначе ничего не скажешь и не напишешь. «Нужно впитать систему!» Категорически нельзя брать «Левашовские элементы», чтобы создавать «своё», даже, если очень хочется. «Попробовать, конечно, можно, но далеко не каждому повезёт как мне, в частности, в смысле, выжить…»

Да уж! Мой пример, как раз об этом: я-то изо всех своих сил стараюсь делать только то, что Н.В. говорит, и то, вон, что получилось! А строить своё собственное из отдельных «кубиков» — это точно, путь в «никуда».

Кстати, по поводу весьма распространённого, лживого эзотерического «наставления» тем, кто хочет «обрести свой Путь» или «добиться успеха». Рекомендация такая: «Плыви по течению. Считы-вай знаки, куда Тебя направляют!» Наверное, для кого-то это имеет смысл. Но если бы я следовала этому совету конкретно в ходе написания этой статьи, какой результат я бы получила?

Это ощущение у меня появилось с первых секунд общения с Николаем Викторовичем. Но словесно «оформить» его я смогла далеко не сразу. Вероятно, какие-то нюансы понимания «не срастались». Во многих публикациях о Левашове говорится о его подлинном человеколюбии. Это — несомненно. Но есть какие-то оттенки, на осознание которых лично у меня ушло много времени. А семинар мне помог.
Итак — ощущение заботы, удивительно-бережного отношения, идущее от Н.В. к каждому человеку. Я говорю сейчас не о хороших манерах или подлинной внутренней культуре. Это тоже, несомненно, присутствует. А о некоем «нюансе», который при общении с Н.В. «подвигает» ощущать некое «сродство».

Да уж! Мой пример, как раз об этом: я-то изо всех своих сил стараюсь делать только то, что Н.В. говорит, и то, вон, что получилось! А строить своё собственное из отдельных «кубиков» — это точно, путь в «никуда».

Только спустя время где-то на наших сайтах я прочитала фразу «люди — не враги, они просто спят». Так вот, Николай Викторович не делит людей на своих и чужих. У него — все свои. И может быть я понимаю неправильно, но для него нет врагов среди людей.
Да. Для него есть люди, которые пока не поняли — «спят». Для него есть люди, которые «захвачены паразитами» или зомбированы и действуют по паразитическим программам, не осознавая этого (но это, опять же, спят). Если уж иерархи оказываются захваченными, то люди-то, и подавно.
«...Так получилось, что я, по своей сути, воин…».

Вот Н.В., помимо непосредственной войны с паразитами, и делает всё возможное (не для красного словца, но он действительно, бьётся), чтобы люди поняли, «проснулись». В общем, тоже война. С нежеланием думать, с нежеланием избавляться от рабских привычек и животных инстинктов.
Именно отсюда идёт его действенный призыв к пониманию. И призыв этот осуществляется разными путями — многократным изложением, через книги, встречи с читателями, семинары, работу с детьми, создание Движения «Возрождение. Золотой Век».

И отсюда же (из не деления на своих и чужих, на «спящих» и «продвинутых») и его удивительная и, в общем, исключительная манера общения с людьми. Даже с теми, кто пытается его оскорбить прилюдно, громко, хамски — демонстративно, как это произошло в третий день семинара. Из зала раздались выкрики, обращение на «ты»…

В ответ орущему прозвучал спокойный, равновесный голос Николая Викторовича с его неизменно интеллигентными интонациями:
«Обычно так (громко и оскорбительно) кричат люди, которые ничего сами не умеют... Или очень мало что умеют... И когда у них есть зависть… то они так обычно себя и ведут».
Н.В. просто «прояснил» по существу , чем именно может быть вызван у оскорбляющего его человека данный порыв к оскорблению и хамству. Поразительно!

Очень много говорит Николай Викторович об амбициях и зависти. О том, что на тупых амбициях и зависти ничего построить невозможно. Амбициозных людей легко столкнуть лбами, а зависть разрушает.

«…вот, что самое интересное: человек нужен, чтобы радоваться другому человеку! Пони-маете?.. Каждый человек должен смотреть и делать то, что он может сам. Максимально. Если я сделал всё, что я мог — вот это доставляет радость Душе! Каждый человек, любое дело, каждое, которое он делает, должен делать действительно, с радостью…»

Я теперь часто думаю, а какой была бы наша жизнь — нас, всех людей, — если бы мы стали такими: каждый человек радуется другому человеку, каждому… Человек есть (живёт) (нужен) всё-таки стал таким, чтобы ему радовались.

Если кто-то решит тоже подумать на эту тему — пожалуйста, продвиньтесь дальше виртуального созерцания чьего-то «блаженно отсутствующего» выражения лица в сегодняшней ежедневной обыденности. И, пожалуйста, дальше осознания, что в вашей жизни на самом деле есть люди, которым вы действительно радуетесь.

И уж, если взялись за этот эксперимент, то попродолжайте его, для интереса (и проверки) хотя бы до следующего: вы проснулись, и вы радуетесь тому человеку, который рядом с вами. Радуетесь не потому, что в голове у вас «не в порядке», а потому, что человек, который рядом с вами спит, таков, что одна мысль о нём вызывает у вас радость.

Человека можно не будить. Можно лежать рядом и ждать, когда этот человек начнёт просыпаться, и ощущать (молча), как вместе с выходом из сна, лежащий рядом наполняется радостью оттого, что вы есть. Здесь.

К слову, когда вы просыпаетесь, вы радуетесь, что вы выходите из сна в этот (наш) мир? А когда уже полностью в этот мир вошли, радуетесь?

Чтобы каждый человек на планете жил с таким ощущением: уходил в сон и входил в утро, радуясь — это и есть то, для чего работает Левашов Николай Викторович, это то, о чём он пишет в своих книгах и говорит постоянно.
И есть уже очень много людей, которые понимают, что в стороне от этой работы стоять нельзя.